Марго. Вопрос Ма Прем Чандире, Вице-Президенту Международной Ассоциации АУРА:
- Расскажи, были в твоей жизни предвестники того, кем ты являешься сейчас? И какие?

Чандира:
- Сейчас, наверно, мало кто поверит, что я была неулыбающимся ребенком, серьезным, хмурым. Было ощущение с детства, что есть нечто, к чему никак не могу пробиться, что оно закрыто от меня, как в черном ящике, если пробьюсь через пелену, я много узнаю, и услышу, и увижу. Всегда помнила, что есть нечто, к чему должна пробиться, что должна узнать внутри себя самой. Мне исполнилось 12 лет в апреле 1961, а на следующий день полетел первый космонавт, Юрий Гагарин. Помню, обрадовалась тому, что мы, наконец, выбрались за пределы земной оболочки. Поняла - есть надежда. Когда весь народ пугался НЛО, мечтала их увидеть, для меня это был тоже праздник – мы не одни! Была еще пара снов в юности. Однажды снилось, что я поднялась, полетела дальше и дальше. Услышала голос: "Ты могла это всегда, ты забыла, как это делается. Ты потом научишься летать, но будешь очень долго молчать, 20 лет будешь молчать. Это в 17. Ещё был один попозже, я была дома. И мне снился красочный сон, что группа людей в белых одеждах встречают восход солнца на высоком берегу (сейчас знаю, что это был берег Днепра). Впереди жрец старший, немолодой с седыми волосами, я за ним сзади. И солнце начинает выходить, оно необычное, оно сияет, пульсирует, у него есть глаза. Оно настолько яркое, ясное, не злое, но сильное. Жрец поднимает руки, я тоже, а народ начинает в ужасе бежать. Говорю, куда вы бежите, оно же доброе, оно дает. Этот жест видела у Миши Левина. Оказывается, что в братстве Петра Донова практику проводили. Поняла, что это 5-6 век, действительно здесь, на этих горах, когда еще первые славянские поселения тут были. Поняла, что это кусок из моей прошлой жизни и одновременно память об солнечных ритуалах. И эта моя огромная любовь к солнцу. Мне тогда тоже было сказано, что буду молчать 20 лет. И еще в детстве узнала, что я очень удачливая. Было ощущение, что нежная сила меня бережет. Если мне нужно куда-то успеть, я успеваю, если что-то кончается, то за мной. Могу быть последняя, но если мне это нужно, то произойдет чудо. Мне всегда хотелось узнать нечто, и я читала философию, читала религиозные книги. Но философия меня не устраивала. Она больше похожа на теорию. Потом была встреча с Анандом, а он всегда практиковал что-то. Еще много было много таких вспышечек предвидения, много событий очень необычных. В 38 все всерьез и началось. В юности старалась делать, как учили, и каждый раз натыкалась на то, что оказываюсь с людьми, что мне глубоко несимпатичны. Я являлась комсомольским деятелем. Вокруг меня были и симпатичные ребята, но вот те, кто мне безумно нравится, находятся по другую сторону. Я начала взрослеть с политической точки зрения. Я прошла все эти ступеньки от полного послушания до полного понимания, с кем имею дело. Люди, кто был изначально в оппозиции, они в той ситуации не были, поэтому им сложнее. Как я шагнула в эзотерику? 1986 год. Полное затмение Луны, что предшествовало Чернобылю, в ноябре 1985, наблюдала в Средней Азии, будучи инструктором поезда, на станции перед Самаркандом. Тогда вызывала людей из вагона посмотреть, как это было. Я еще не знала, что принесло то затмение. Почему-то очень хорошо запомнила. Мне принесло гепатит и выговор на работе. С него все и началось. Потом Чернобыль, там своя история, чудесная. Через год после Чернобыля я помню ситуацию, когда я шла от Илюшиной мамы к метро, и мне пришлось три раза садиться на скамейку отдыхать, потому что у меня не было сил дойти. Такое состояние, когда у тебя ничего сильно не болит, но как погибаешь. Пошла к врачу, сперва к невропатологу, потом по всем врачам, вернулась к тому же невропатологу, он уже немолодой человек был, он сказал: "Деточка, мне тебя жалко. Ты еще молодая и у тебя дети маленькие. Мы тебе ничем помочь не можем. Ищи сама. Сама не поможешь - никто не поможет". В тот же день натыкаюсь на свою коллегу. Она говорит, ты знаешь (а я ей пожаловалась, что у меня такое состояние), у меня завтра будет экстрасенс, приезжай. Приехала. Он посмотрел, что-то сделал, потом нечто рассказал. Он почувствовал некие вещи. Когда вышла оттуда, серый цвет сменился цветом. Увидела, как снялась эта пелена.

Марго:
- А каков твой опыт в организации людей? Ведь организация АУРА – работа уникальная.

Чандира:
-Общественный опыт большой. Пионерский опыт. И всегда что-то организовывала. На втором курсе института, в первые недели я организовала театр теней и факультетский ансамбль, ВИА. Этих нескольких ребят оставили, не отправили в колхоз. Мы успели дней за 10 все отрепетировать, и ездили в колхоз давать те концерты. Нашла тогда помещение в общежитии, и поддержку декана. Одна из участниц нашей агитбригады расписывала роли так: «Славик умеет прибивать молотком, умеет бросать листья сверху со сцены и т.д. и т.п.. Каждому давала характеристику. Знаете, какую характеристику она мне дала? Она написала: она влияет на влиятельных, если бы Остап был женщиной, его бы звали Валя Манойло (моя девичья фамилия). У меня это легко получалось. В итоге состоялось то, от чего Ананд отбивался. Меня приняли в Партию на третьем курсе, чего не бывает, потому что был строгий лимит приема студентов, тем более не имеющих стажа производства не принимали, но Патон и декан факультета дружно за меня ходатайствовали, что меня, в конце концов, приняли в Партию. На четвертом курсе я была комсомолкой с партийным билетом, что обещало головокружительную карьеру. Есть большой опыт комсомольской работы. Попозже была работа с группами иностранцев, приезжающих по обмену. Свою первую экскурсионную группу повела на третьем или четвертом курсе, показывала Киев, как умела, как могла. Это времена, когда студенты летом ездили в отряды строительные, а у меня отработка производственная была группы по приему иностранцев. Могу рассказать один потрясающий эпизод: была интересная группа из Чехословакии. Вечером с ними попрощалась, посадила на поезд, а утром сообщили, что советские танки вошли в Прагу (1968 год) и я поблагодарила всех богов за то, что они уже уехали. Потому что я не знала бы, как смотреть ребятам в глаза…. А когда я пришла на работу как молодой специалист вместе с мужем со 2-го апреля, в мае меня уже выбрали зампредседателя Совета молодых специалистов. В результате нашей с мужем организации ремонта гостинок мужа избрали зампредседателя обкома (несколько десятков тысяч человек). Я, поработав там, получила предложение готовиться к заместителю секретаря комитета Комсомола, и я стала им. Это номенклатурная должность такая, освобожденной работы. Некое время работала активно, потом вдруг увидела, короче, сбежала оттуда в декрет. Второй ребенок вовремя появился.

Марго:
-Видно, что твой успех общественной организации наработан таким огромным трудом….

Чандира:
-Это результат не просто огромного труда, это еще и результат того, что мне пришлось в юности научиться взаимодействовать с этими органами, видеть, как это устроено, узнать законы. И одновременно перетерпеть при этом массу унижений и неудобств, потому что карьера партийная или государственная всегда сопряжена с тем, что ты должен подчинять себя воле другого, воле Партии. И вот, когда я была замсекретаря, у меня некоторые вещи получались, только потому, что я вызывала к себе секретарей бюро и говорила: "Ребята, я понимаю, то, что мы сейчас должны сделать, фигня. Я к вам хорошо отношусь, если мы это не сделаем, у нас будут неприятности. Давайте мы вот так сделаем, чтобы у нас дело было сделано, или видимость, по крайней мере, и не особенно вы страдали от этого". И у нас были хорошие отношения. Всегда. Я устала делать то, с чем у меня не согласна душа и запросилась в отставку, тем более что повод для этого был. Муж тоже был освобожден профсоюзным работником. Мы часто сидели в Президиуме вдвоем, по тем временам это считалось совершенно неправильным. Поэтому я сказала: "Давайте я уйду. А он пусть там сидит дальше". И попросилась на учебу в высшую партийную школу. Мой секретарь быстро об этом сообщил в райком Комсомола, меня туда вызвали к первому секретарю. Он посмотрел, полистал мои бумаги, поговорил со мной и говорит: "Хочешь на учебу? А не хочешь занять должность инструктора райкома Партии?" Это самый застой, 76- 77-й. В Киеве это очень крупная величина, собственно они определяли всю жизнь района. Мне предложили инструктора по торговле. Значило, что будет все, ты будешь у власти. Мне было тогда 25-26 лет. И я сдала все бумаги, прошла успешно все собеседования, и меня ввели торжественно к первому секретарю райкома Комсомола для того, чтобы подписала последнюю бумагу и сказала свое последнее "да". Зашла и сказала: "Пришла отказаться". Когда вышли из этого кабинета, секретарь сказал: "Ты понимаешь, что ты перечеркнула всю свою карьеру до конца жизни?" Сказала: "Понимаю" и вздохнула с облегчением. Мотивировала тем, что у меня маленькие дети и не смогу 24 часа в сутки посвящать работе, а внутренне это было глубочайшее понимание, что стану несвободной и не хочу себя подчинять. Это был непростой шаг, очень мужественный по тем временам. Хотя он ничем особенным не грозил, кроме того, что зачеркиваю всю успешную карьеру. Вот так зачеркнула партийную карьеру. И прочую. О чем не жалею, не жалела ни одной секунды.
Но райком Комсомола продолжал мной заниматься, второй секретарь сказал: "Послушай, если тебе не хочется там работать, давай я найду тебе другую работу. Жена работает в городском Дворце пионеров и школьников. Хочешь туда?" Я: "Могу". Меня забирают на работу в городской Дворец пионеров и школьников. А в Киеве было больше 300 школ, я была над старшими пионервожатыми. Я к пионервожатскому отделу имела отношение только в школе. Дело не очень сложное. И там мне предложили написать кандидатскую диссертацию вместе с институтом педагогики. Там проработала меньше года. И увидела: то, что мы делаем, часто мешает старшим пионервожатым работать. Какие-то проверки, комиссии. Я должна приезжать и чему-то учить. Приезжаю туда, где работают опытные вожатые, понимаю, ну, чему я буду их учить, с какой стати? Они этим живут. Правда, сделала пару полезных дел. Например, тогда была популярна зарница, ее должны были провожать старшие пионервожатые в школах. Они сами не очень в этом деле понимали. Тогда пошла в военное училище и организовала совместную городскую группу старших пионервожатых и курсантов военного училища. В каждой группе были мальчики-курсанты и девушки-вожатые. Это встретилось с явным энтузиазмом. Было в Пуще, на лыжах, с какими-то препятствиями. Игра была красиво организована, было несколько свадеб и хороших результатов. Но решила все-таки вернуться в "Квант", потому что я от образовательной сферы не то, чтобы далека, я её знаю. Но мне нравилось находиться там, где делались какие-то более мощные дела. Потом был очень интересный еще момент. Директор Дворца пионеров, толковая очень женщина, с большим стажем, заходила к нам в отдел и просто спрашивала, чем мы занимаемся. Она подошла ко мне, я ей показала свой календарь откидной, у меня на каждый день пунктов 10-15 с отметками, что сделано, что нет, что перенесено. Так на каждый день. Точно такие планы были месячные, недельные. Просто показала это. Когда вернулась в "Квант", и через несколько месяцев приехала во Дворец пионеров за остатками зарплаты, а меня встречают коллеги в коридоре и говорят: "Как ты вовремя приехала, у нас сегодня педсовет по изучению опыта твоей работы".

Марго:
-Смотри-ка, что интересно. Первое, что ты рассказала - внутренняя жизнь, а второе – это как внешняя жизнь. Получается, что фактически с 1989 года тебе удалось это совместить.

Чандира:
-Да, фактически это так. Вообще, переходными были, сейчас четко знаю, периоды. Ну, у меня всю жизнь можно разделить на три периода. Сначала социально-физический, потом с оттенком душевного, а теперь духовный. Так и есть, три совершенно разные жизни, это разные совершенно работы, это даже разные мужья, это разные квартиры, это всё другое.